не о чем. И Мокрый ошарашенно положил трубку.
– Мамочки, какой чемпионат! – сдавленно просипел он.
– Ну нет… – произнес Перов, когда на очередном заседании штаба мэр огорошил его новостью.
– Да, принято решение провести чемпионат в нашем поселке. Сказали, что поражены достигнутыми нами успехами и хотят своими глазами увидеть, как это у нас получилось, – произнес Мокрый и даже икнул.
– Какой чемпионат?! – возмутился Перов. – У нас ни поля нет, ни бортиков! Вообще ничего. Даже нормальных ворот! Они там что, этого не понимают?
– Такие вопросы начальству не задают, – парировал Мокрый. – Не мальчик уже. Сам понимать должен.
– А что мы показывать будем? – на повышенных тонах говорил Петр Петрович. – Какие достижения? Ты вообще о чем? Это ж какое-то раздвоение сознания! У всех разная реальность! И реальности эти не совпадают!
– Я вам давно говорю, – произнес Петя, неожиданно появившийся в дверях, – у взрослых и детей – разная реальность. А при переходе из одного состояния в другое сознание расслаивается. И до конца не понятно, почему так происходит.
Словно пойманные на месте преступления, Мокрый и Перов обернулись на умного парнишку, пытаясь понять, что он сказал. Перов взял себя в руки чуть быстрее.
– Потому что иначе во взрослой жизни не выжить, – хмуро объяснил он.
– Ну так мы вам поможем! – жизнеутверждающе и ничуть не сомневаясь в том, что так оно все и будет, пообещал ему вынырнувший из-за спины друга Пузел.
Панамский канал,
апрель 1905 года
…Мое знакомство с передовым мировым опытом портостроения началось на Британских островах. В том, как и где лучше строить причалы, подданные королевы Виктории, а теперь ее наследника Эдуарда VII, знают толк. Они не торопятся, но и не тянут понапрасну время: углубляют каналы, строят причалы и закрытые доки. Сосредоточенность специалистов на работе, особенно на этапе планирования и подготовки, а после – на конкретном результате, исключает путаницу и неразбериху.
Помимо работы, удалось немного посмотреть, как живут и чем заняты люди. И – удивительный факт – чуть ли не первое, что попалось мне на глаза, был русский хоккей. Здесь его называют бенди. Выяснилось, что, наравне с футболом, хоккей с мячом – одна из самых популярных в их краях игр. Правила, конечно, немного отличаются от наших, русских. Например, у них больше ворота, нет бортиков по краям, несколько иной формы клюшки и другие мячи, но сути это все не меняет. Игра так или иначе одна и та же.
Говорят, что в свое время за команду Шревсберри-скул в бенди играл даже Чарльз Дарвин. Позже он прославился своей теорией эволюции видов, перед этим пройдя вокруг света на парусной шхуне и почерпнув из путешествия уйму информации, на основе которой и сделал вывод, что все мы сражаемся за место под солнцем. Возможно, так это и есть, только печально, что все выглядит несколько примитивно, как у низших форм жизни, а светлые чувства, увы, лишь вторичны. Впрочем, не исключаю, что все не так грустно, поскольку сам Дарвин тоже вставал на коньки, и к общей радости гонял загнутой клюшкой маленький мяч, и не рассматривал это как борьбу видов. Видимо, где-то в его теории есть место и для добрых чувств. В любом случае подданные Британской короны вызывают уважение четкостью организации всего, за что они берутся, а уж в морских делах они одни из сильнейших.
Дальше я вернулся на материк, где осмотрел и оценил строительство портов в Германии, Бельгии и в Нидерландах. И везде есть чему поучиться. Например, в Голландии я наблюдал за работами, когда в заливе осушали часть дна, тем самым расширяя земные пределы страны. Необычная технология, которая лишний раз напомнила мне о том, что исходить всегда нужно из реальности на земле – береговой линии, конкретных глубин и общей цели того, зачем мы строим порт.
После Европы я продолжил знакомство с портами в Канаде и Соединенных Штатах Америки. Они поразили масштабами, а напористый деловой подход и всеобщее желание тех, с кем я общался, идти вперед по пути прогресса вызывали искреннюю симпатию. Сейчас здесь только и разговоров, что про возобновление строительства Панамского канала, из-за которого даже разгорелась война. Грустная правда состоит в том, что все в мире борются за пути сообщения, за контроль над ними. И ради этого готовы на все.
К счастью, политическая, организационная и административная путаница на строительстве Панамского канала обошла меня стороной. Это позволило сосредоточиться на технической стороне вопроса. Ко мне даже вернулась часть моего багажа, в том числе и этот дневник, которые потерялись из-за неразберихи в дороге. И я теперь вновь делаю заметки. А еще я приобрел непривычную нам, жителям холодной страны, легкую походную одежду с непременной панамой от солнца, так что теперь выгляжу точно плантатор, каких видел в Соединенных Штатах.
Очень надеюсь, что скоро моя командировка окончится и все, что я узнал и увидел, будет полезным и в нашей стране.
Письмо
Подготовить с нуля команду к турниру – это еще куда ни шло. По крайней мере, если считать, что главное – не победа, а участие. Так размышлял Перов на следующей тренировке. Еще неизвестно, какие там будут соперники на этом чемпионате. Может быть, такие же, как и мы. Но чтобы провести турнир на базе того, чего нет, – это уж точно бросок из разряда неберущихся. Есть ведь мячи, взять которые невозможно. Всё равно что сварить кашу из топора.
Сравнение с отечественной народной классикой Перову показалось точным. Легло на душу. Было в нем что-то оптимистическое. Да и не скажешь ведь своим юным хоккеистам, которые нарезали круги по застывшей реке, что ничего не будет и пора закрывать эту хоккейную лавочку.
Это как минимум непедагогично, убеждал сам себя учитель. Но тут же сразу впадал в отчаяние. А ворота, а нормальное поле с хорошим льдом? Где все это взять? Из какого топора варить эту кашу?
– Ты что-то сказал? – прозвучал за его спиной неожиданный голос. Перов вздрогнул и обернулся. Там стоял Мокрый.
– Классику вспоминаю, – не слишком дружелюбно ответил Перов.
Но Мокрого таким приемом было не смутить.
– Ты – классику, а я – современное искусство живописи по нашей жизни.
– Не понял, – чуть растерялся учитель.
– Это я так. Мысли по поводу.
– Знаешь что, мэр, – неожиданно твердо произнес Перов, глядя прямо в глаза мэру. – Ты только не обижайся. Мне тут работу в Питере предложили. Я давно резюме посылал. И вот пришел
